Уже завтра праздник Ивана Купала, или Иванов день. Традиционно он проходит 7 июля и связан с большим количеством старинных обрядов. Название праздника появилось в результате наложения на древний дохристианский праздник Купалье, связанный с летним солнцестоянием, церковного дня в память об Иоанне Крестителе. Некоторые европейские страны до сих пор отмечают Иванов день или День святого Ивана по старому стилю, в дни летнего солнцестояния — с 20 по 26 июня.

Купала — один из древнейших праздников, который сохранил множество традиций и обычаев наших предков: проводы Ярилы, которого сменяет Бог летнего солнца Купала, сбор целебных трав, поиск цветка папоротника и т.д. В этот день плетутся венки из цветов и трав, поются песни и водятся хороводы. Идея праздника – очищение, затрагивающее всю человеческую сущность. В качестве очистительных элементов используются природные силы – огонь и вода. Именно поэтому знаменитые купальные костры всегда разводят на берегу рек, а празднование начинается с проведения хоровода. В процессе празднования наши предки прыгали через костры, а затем погружались в реку.

Праздник Купала  — это последний день Русальной недели или Русалий. Вся неделя была посвящена богиням рек и озер. Было принято караулить встречу месяца с солнцем в ночь на солнцестояние. А Купалинская ночь – волшебное время, когда магическая сила огня, воды, земли и растений достигает наивысшей живительной силы. Ночь с 6 на 7 июля, известная как Ночь Творила, считается временем чудес. Именно в эту ночь искали чудодейственный цветок папоротника. Ровно в полночь на папоротнике распускается цветочная почка и появляется прекрасный огненно-красный цветок. Его надо быстро сорвать, пока нечистая сила не опередила тебя, и скорее нести домой. Но по дороге на смельчака будут нападать злые силы, и пугать наваждениями. Но если испытание удастся выдержать, то цветок исполнит самое заветное желание.

На поиски цветка папоротника отправлялись только самые отчаянные смельчаки, такие, как отважный Петро из повести Н. В. Гоголя «Басаврюк, или Вечер накануне Ивана Купала». Это история о том, как нищий батрак Петро влюбился в дочку своего хозяина и заключил сделку с нечистой силой, чтобы обрести свою возлюбленную. Н. В. Гоголь написал эту повесть в 1830 году. Она входит в состав сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки». Писатель использовал богатые сюжеты украинских народных преданий.

Каковы же особенности древнего праздника и почему он до сих пор имеет такую притягательную силу? Поможет разобраться книга Федора Сергеевича Капицы «Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы».

Мифологические верования славян коренным образом отличались от мифологий других европейских народов. После распространения христианства языческие верования продолжали бытовать в устной традиции. Языческие ритуалы стали органической составляющей многих христианских праздников (Рождества, Пасхи, Покрова). Еще в середине ХХ в. белорусские крестьяне искренне почитали святого Николая, но одновременно совершали различные ритуальные действия, чтобы уберечься от происков ведьм на Ивана Купала. В книге «Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы» отражены представления славян языческих времен, раннего христианского периода о мире и его устройстве, а также обряды и символы славянской мифологии, персонажи славянских сказок, народные обычаи, праздники и христианские ритуалы. Дается объяснение сохранившихся до наших дней ритуалов и таинств с учетом последних достижений фольклористики и этнографии.

Алексей Михайлович Ремизов (1877-1957) - уникальный русский писатель XX столетия. Его стиль отличает необычайно яркое, богатое воображение и красочный язык, - все это в полной мере отразилось в книге «Посолонь», раскрывающей читателю своеобразный, ни на что не похожий волшебный мир. Собрание сказок Ремизова возрождает мир гармоничный и целостный, в котором действует неизменная цикличность. Так, каждому из времен года соответствуют древние обряды и предания, отголоски которых, по крупицам собранные автором, доносят до нас сказки, детские игры, загадки, считалки наших предков. Книга «Посолонь» была выпущена в далеком 1906 году и сразу же обрела невиданную популярность. Сердца читателей истосковались по исконным русским традициям и обычаям, красочному фольклору и живому слову. Получив единодушное одобрение критиков впоследствии «Посолонь» была дополнена второй частью «К Морю-Океану» и в таком виде дважды переиздавалась при жизни писателя: в 1911 году в Петербурге как шестой том в составе собрания его сочинений, а затем, после эмиграции Ремизова из России, в Париже в 1930 году отдельной книгой. В разделе «Лето красное» содержится сказка «Купальские огни», полная славянской мифологии и чудес.

А вот строки из стихотворения «Купальская ночь» Петра Якубовича:

Видимо для глаза и для уха слышно
Вырастают травы; расцветает пышно
Папоротник вещий, и с разрыв-травою
Шепчется, кивая яркой головою…

Сергей Есенин, певец русской природы и русских традиций, обращается к теме Купальской ночи в двух стихотворениях.

За рекой горят огни,
Погорают мох и пни.
Ой, купало, ой, купало,
Погорают мох и пни…

Нетрудно заметить, что в этом стихотворении поэт берёт за основу традиционные обрядовые песни. Жизнеутверждающее начало вплетается в есенинские строки: «Кому радость, кому грех, А нам радость, а нам смех…».

А вот другое стихотворение этого поэта:

Матушка в купальницу по лесу ходила,
Босая с подтыками по росе бродила.
Травы ворожбиные ноги ей кололи,
Плакала родимая в купырях от боли…

Лирический герой рождается в Купальскую ночь:

Родился я с песнями в травном одеяле.
Зори меня вешние в радугу свивали.

Но будет ли счастье у «внука купальской ночи»? Или ждёт его судьба-разлучница? Чувствуется тоска в строках стихотворения, перебирает поэт тёмные струны купальской лиры. Не всегда ночь на Ивана Купалу обещает счастье. Есть у этого праздника и тёмная сторона, таинственная, запредельная…

Эта сторона языческого праздника нашла своё отражение в народных сказаниях о поисках цветущего папоротника, о разгулявшейся нечисти, о попытках найти разрыв-траву, отворяющую любые двери. Мифологическое наследие народа вплелось и в произведения русских литераторов, слилось с душевным надрывом, психологическими исканиями. Например, как в стихотворении «Цветы» поэтессы Серебряного века Черубины де Габриак:

Акаций белые слова
Даны ушедшим и забытым,
А у меня, по старым плитам,
В душе растёт разрыв-трава.

Максимилиан Волошин использует образ разрыв-травы для создания образа России:

У нас в душе некошенные степи.
Вся наша непашь буйно заросла
Разрыв-травой, быльём да своевольем.
Размахом мысли, дерзостью ума...

А Павел Антокольский с разрыв-травой сравнивает… женщину!

Она сама ― явление природы,
Как молния или разрыв-трава.
Как все красавицы и все уроды,
Она всегда по-своему права.

Русскую народную сказку «Ночь на Ивана Купалу» ребята станут слушать с большим интересом. Она учит верить в чудеса, но особо не полагаться на них. В этой увлекательной сказочной истории простому бедному холопу захотелось с помощью красивого фантастического цветочка стать богатым. Он мог ему показать, где зарыт клад. Но для этого нужно было найти цветущий папоротник в тёмном дремучем лесу. Однако когда он, наконец, нашёл в густом лесу то, что искал, то не сумел даже подойти к красочному цветку. Помешали холопу многочисленные черти. Они же стали преградой для юноши и во второй поход в лес. Только на третий раз ему удалось сорвать яркий цветок папоротника.

Ночь на Ивана Купалу

 Читать сказку на весь экран

Был у одного барина холоп кабальный. Вот и вздумал этот холоп на Ивана Купалу, в самую ночь, сходить в лес, сорвать папоротник, чтобы клад достать.

Дождался он этой ночи, уложил барина спать и в одиннадцать часов пошел в лес.

Входит в лес. Раздался тут свист, шум, гам, хохот. Жутко стало, но он все ничего: хоть жутко, а идет. Глядит — черт на индейском петухе верхом едет. И это ничего: прошел холоп — слова не сказал.

И тут увидел: растет вдали цветок, сияет — точно на стебельке в огне уголек лежит.

Обрадовался холоп, бегом к цветку побежал, а черти ну его останавливать: кто за полу дернет, кто дорогу загородит, кто под ноги подкатится, чтобы он упал. Уж почти добежал холоп до цветка, но тут не вытерпел да как ругнет чертей:

— Отойдите, — говорит, — вы от меня, проклятые!

Не успел выговорить, его назад отбросило.

Делать нечего, поднялся, опять пошел, видит: на прежнем месте блестит цветок. Опять его стали останавливать, опять дергают. Он все терпит; идет и идет, не оглянется, словечка не скажет, не перекрестится, а сзади его такие-то строют чудеса, что страшно подумать!

Подошел холоп к цветку; нагнулся, ухватил его за стебелек, рванул, глядит — вместо цветка у черта рог оторвал, а цветок все растет по-прежнему и на прежнем месте. Застонал черт на весь лес.

Не вытерпел холоп да как плюнет:

— Тьфу ты!

Не успел проговорить, вдруг его опять назад отбросило. Убился больно, да делать нечего.

Он встал, опять пошел. Опять по-прежнему блестит цветок на прежнем месте. Опять его стали останавливать, дергают. Все стерпел холоп, тихонько подполз к цветку — и сорвал его!

Пустился он со цветком домой бежать и боль забыл. Уж на какие только хитрости ни поднимались черти — ничего; холоп бежит, ни на что не глядит — раз десять упал, пока домой прибежал.

Прибегает к дому, а из калитки барин выходит и давай ругать холопа на чем свет стоит:

— Алешка! Где ты, бездельник, был? Как ты смел без спросу уйти?

Злой был барин у холопа да и вышел с палкой. Повинился холоп.

— Виноват, — говорит, — за цветком ходил, клад достать.

Пуще прежнего барин озлился.

— Я тебе, — говорит, — дам за цветком ходить, я тебя ждал-ждал! Подай мне цветок! Клад найдем — разделим.

Холоп и тому рад, что барин хочет клад разделить с ним. Подал цветок — и вдруг провалился барин сквозь землю. Цветка не стало! Тут и петухи пропели.

Глянул холоп кругом — стоит он один; заплакал, бедняга, побрел в дом. Приходит, смотрит — а барин спит, как его уложил. Потужил, потужил холоп, да так и остался ни с чем — только лишь с синяками.